С чем планирует бороться судебная система

По мнению Верховного Суда в судебной практике выявляются факты обращения в суд недобросовестных участников гражданского оборота в целях легализации доходов, полученных в результате нарушения законодательства.

Судам предлагается бороться:

1. С выводом денежных средств за рубеж без соблюдения ограничений и правил, установленных «антиотмывочным» 115-ФЗ, 
   
2. С нарушениями валютного, налогового и таможенного законодательства, 
   
3. С предъявлением поддельных исполнительных документов судов; 
   
4. С иными формами использования судебной системы для придания правомерного вида доходам, полученным незаконным путем.
   

Общая идея такова: 

Суд может по своей инициативе проверять не имеет ли обращение в суд целью легализацию доходов, полученных с нарушением законодательства. Судебные акты будут основываться на этом выводе. 

Каковы последствия такого подхода для бизнеса? 

Надо признать, что бизнес далеко не всегда с должным вниманием относится к документообороту и к соответствию документов реальным отношениям с контрагентами, поэтому эти новые веяния ударят не только по различным недобросовестным участникам рынка и мошенникам, но и по законопослушным предпринимателям. 

Позиция Верховного Суда повышает риск отказа в судебной защите нарушенного права. 

Какие основные инструменты противодействия предлагает Верховный Суд

Рассмотрим пять основных инструментов: 

Первый: судам предложено привлекать к участию в деле государственные органы, если они заподозрят стороны спора в легализации незаконных доходов, в нарушении валютного, налогового или таможенного законодательства. 

В таких случаях привлекают прокуратуру, налоговые и таможенные органы, Росфинмониторинг. 

Второй: при определенных условиях названные органы вправе сами обратиться в суд с заявлением о пересмотре судебного акта, если есть основания предполагать наличие нарушений. 

Например, по требованию прокурора суд пересмотрел свое решение о взыскании денежных средств с юридического лица.

Прокурор доказал, что: 

• истец и ответчик зарегистрированы по адресам «массовой регистрации», а в ЕГРЮЛ внесены записи о недостоверности сведений об их адресах,
  
• учредители и руководители сторон спора являются «массовыми директорами»,
  
• номера телефонов истца и ответчика в ЕГРЮЛ совпадают, 
  
• истец по договору подряда, неоднократно заменял первичные учетные документы, подтверждающие выполнение работ по данному договору,
  
• по данным бухгалтерского баланса истца вся его дебиторская задолженность составляла значительно меньшую сумму в сравнении с суммой взыскания. 
  

Третий: суд вправе отказать в утверждении мирового соглашения, не принять признание иска, если имеются основания полагать, что эти действия – часть незаконной финансовой операции, а спор о праве между сторонами в действительности отсутствует. 

Например, суд отказался утвердить мировое соглашение по иску о взыскании 500 млн. рублей по договору купли-продажи земельного участка несмотря на то, что право собственности на него было зарегистрировано уже за покупателем. Суд основывался на том, что: 

• договорная цена участка (500 млн рублей) существенно превышает его кадастровую стоимость равную 21 тысяче рублей, 
  
• участок имеет вид разрешенного использования «для сельхоз производства», но таким видом деятельности покупатель не занимается. 
  

Суд поставил перед сторонами спора вопрос о добросовестности действий сторон при определении цены участка и о ее соответствии рыночной стоимости, указав на вероятную мнимость или притворность сделки, однако стороны от представления каких-либо дополнительных доказательств отказались.

Четвертый: суд может признать недействительной сделку, если сочтет, что она направлена на придание правомерного вида доходам, полученным незаконным путем. 

Признаками такой сделки по мнению Верховного Суда могут быть, в частности: 

• запутанный или необычный характер сделок, 
  
• отсутствие у сделок очевидного экономического смысла или очевидной законной цели, 
  
• отсутствие реальных расчетов по сделке,
  
• фальсификация оснований возникновения прав на имущество; 
  
• участие в сделке подставных лиц или контрагентов, зарегистрированных в офшорных зонах и т.д. 
  

Пятый: суд может отказать в удовлетворении требований, если сочтет, что сделка совершена в целях придания правомерного вида передаче денежных средств или иного имущества (мнимая или притворная сделка). 

Мнимой может быть признана сделка, исполнение которой стороны осуществили формально, лишь для вида, например, посредством составления актов приема-передачи в отсутствие действительной передачи имущества, а притворной – сделка, совершенная на иных условиях, чем указано в договоре, например, на иную сумму. 

Мнимость или притворность сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. 

По одному из дел о взыскании почти 2 млрд. рублей агентского вознаграждения за поиск покупателей товара суд отказал в иске, несмотря на наличие подтверждающих актов, установив, что имеются множественные признаки сомнительности операций с участием истца, в частности: 

• истец находится в стадии ликвидации; 
  
• налоговый орган представил экземпляр договора, заключенного сторонами, с теми же реквизитами, но иным содержанием; 
  
• покупатели товара в ответе ФНС опровергли факт участия агента в заключении договоров поставки. 
  

Суд предложил истцу представить доказательства, подтверждающие реальное исполнение им функций агента, но таких документов представлено не было. 

Суд посчитал, что требования истца основаны на мнимой сделке, не имеющей законной цели совершения, в то время как действительной целью обращения в суд являлось получение внешне легального основания для перечисления значительной суммы денежных средств в преддверии ликвидации истца и распределения его имущества. 

В этом деле следует обратить внимание на привлечение судом по собственной инициативе к участию в гражданско-правовом споре налоговой службы, а также на ее активную позицию по делу. 

Во всех описанных случаях надо понимать, что судами оцениваются все доказательства в совокупности, поэтому наличие только договора и счета-фактуры может оказаться недостаточным для подтверждения реальности сделки. Именно наличие иных следов сделки отличает реальную сделку от фиктивной, мнимой, притворной.